ностальгируюА мы - взвод спортивный, у всех за плечами достижения и звания в спортивных заслугах имеются. Без них в наш взвод не брали. Вот и едем на разборку, а чтобы наше отделение, отвечающее за подобные мероприятие, выглядело достойно, нам помощь давали - четыре-пять пожарных расчётов и те от бедра с брансбойтов сбивали всех в кучу, из которой бойцы нашего отделения вытаскивали наиболее драчливых да в "кутузку".
В один из таких выездов пожарные изрядно запоздали. Что было, предположить не сложно - увидев "краснопогонников", дебоширы перестали драться между собой и всей объединенной ордой направились к нам. Оружия нам на такие мероприятия не полагалось, вот и приходилось подтверждать чемпионские титулы в рукопашке. Всё бы хорошо, если бы не численное преимущество атакующих - нас с офицером двадцать один человек, а тех триста - четыреста.
Был у нас в управлении один подполковник пожилой уже. Всегда правду в лицо начальству говорил, вот и не рос в должности. По отечески относился к нам, и чтоб не калеченные приезжали с подобных мероприятий, советовал брать с собой разнообразные защитные приспособления, чтоб не только руки и ноги в ход пускать. Ребята и без них справлялись, а ежели что, то и ремни снимали и пряжками молотили по головам обезумевших от справедливого гнева и водки стройбатовцев.
Не раз приходилось меня в разных местах. Вот и теперь получил я ножом в коленку и большому пальцу ноги, успокаивая своей левой ножкой бесноватого бойца. Остальным тоже крепко досталось, но когда показались пожарные машины, воинствующий пыл стройбатовцев начинал угасать, а мощные струи воды и вовсе успокаивали ситуацию. Затем следовал отбор зачинщиков, которых кидали в кутузку и обратно во взвод с заездом на "губу" и высадкой пассажиров, а по итогам мероприятия половину отделения в больницу устранять последствия.
Лежу в большой операционной на столе с маской, источающей снотворный газ, на столе. Хирурги готовятся зашивать связки, а газ не действует и я вижу, как на соседний стол помещают незнакомого бойца с переломанным пальцем на руке. На того газ тоже не действует и мы лежим валетом друг к другу и наблюдаем, как нам делают операции. Тут никакой газ не в силах успокоить удивление от страшного зрелища, когда отрезают соседу по несчастью фалангу пальца, а тот в шоке от того, что у меня тянут и режу жилы на коленке.
Его выпустили через неделю, а мне пришлось трепыхаться с костылями подольше. Зато отоспался вволю. Правда, теперь дают знать травмы не боевые.
Ну а раз не боевые, то и думать о них забываешь. Вот только погодка иногда напоминает. Особенно, когда к дождю. Только дождь и плачет по ушедшему, которое не вернуть, не изменить нельзя.
Journal information